Для оформления заказа будет использована форма с кодом b-9dfcf
Интервью
Большое интервью с Анной Бутурлиной
— Анна, совсем недавно прошла 92-я церемония вручения наград премии «Оскар», на которой вы выступили с песней «Into the Unknown» («Вновь за горизонт»). Как возникла идея с постановкой этого номера? Как вас пригласили? И какие испытывали эмоции?
— Идея принадлежит компании Дисней. Мне позвонили из российского представительства компании и спросили: «Не хотите выступить на Оскаре?» Конечно, я согласилась. Такой шанс бывает раз в жизни, наверное. Я была в восхищении, но и в тревоге. Беспокоилась, получится ли так быстро оформить документы? И вообще, попасть туда? Потому что до последнего все было непонятно — состоится или нет. Так что билеты купили только за два дня до вылета.
— Как выглядит церемония из-за кулис? Есть ли там что-то волнующее и интригующее?
— Мы подписали договор об абсолютной конфиденциальности. Мы не могли ни снимать видео, ни фотографировать то, что происходит за кулисами. Внутренняя кухня — это тайна для зрителей. Одно могу сказать: организация процесса просто изумительная, на высшем уровне. Я, наверное, никогда в жизни не была в настолько организованной системе, где все продумано до мелочей, где так много людей, и каждый занимается своим делом. И можно быть абсолютно спокойным за результат. Для артистов созданы очень комфортные условия.
— Что было самое сложное?
— Для меня самым сложным стало освоение ушных мониторов. С ними раньше никогда не приходилось работать, потому что джазмены работают с мониторами на сцене. А на сцене Оскара нет ни прострелов, ни мониторов, и для меня это было ново. Я не ожидала, что придется выходить с ушными мониторами. Пришлось два дня привыкать, и это были не очень комфортные ощущения, скажу честно.
— Как проходили репетиции с музыкантами?
— У нас были репетиции с вокальным тренером, хореографом, дирижером. Песня исполнялась с живым оркестром. И была встреча с соавтором этой замечательной музыки Робертом Лопесом, который придумывал вместе с нами финал, то, как это будет звучать. Мы раскладывали партию по голосам, было очень интересно. И приятно, что он остался доволен нашим исполнением. Главная радость для исполнителя — это счастье автора. Если автор счастлив, значит, мы все сделали правильно.
— Вы пересекались с исполнительницами из других стран до этой церемонии?
— Нет, никогда. Мы встретились только в Америке, перед репетицией.
— А те ролики на Youtube, где в студийном формате смонтировано ваше совместное исполнение песни, были подготовлены удаленно? — Да, конечно. Каждая в своей стране пела в студии, а потом это все смонтировали. Мы не встречались.
— Как происходило общение с вокалистками, которые озвучивали Эльзу в других странах?
— Мы были заняты репетициями все вместе, у нас дни были расписаны с утра до вечера. Естественно, в перерывах мы общались друг с другом, рассказывали о жизни. В основном все Эльзы — актрисы мюзиклов. Джаз-леди только я одна была среди них. За ними было очень интересно наблюдать, поскольку каждая была особенной. Каждая внесла в образ Эльзы что-то свое. В этом и была задумка авторов идеи: чтобы каждая вышла со своим чувством и эмоцией, чтобы мы не были похожи друг на друга. Нам это удалось!
О работе в мультипликации и озвучивании
— Как вы решили попробовать себя в мюзиклах и что привело к озвучиванию мультфильмов?
— Тут нет прямой связи. Дело в том, что я вообще планировала стать академическим музыкантом. Но так сложилась жизнь, что мне нужно было в определенный момент выбирать мою будущую судьбу. И я выбрала джаз, потому что он показался мне очень интересной музыкой для дальнейшего освоения и развития в этой музыке. У меня получалось все очень органично, буквально с первых шагов. И я не стала долго думать, а просто пошла в этом направлении. В тот момент я училась в Гнесинском училище на дирижерско-хоровом отделении. И после окончания училища я поступила на джазовое отделение в академию имени Гнесиных. Собственно, если ты учишься на джазовом отделении, логично петь в джазовых коллективах. Моим первым биг-бэндом был «МКС Биг-Бэнд» Анатолия Кролла, куда я попала в 19 лет солисткой. Ну а дальше я развивалась в джазовой стезе. Мюзиклы появились как дополнительное творческое направление. Как и озвучивание, которое пришло само по себе. Меня просто знали как джазовую исполнительницу, а тут в Диснее создали фильм на основе ранней джазовой новоорлеанской музыки — «Принцесса и лягушка». Мне предложили попробовать озвучить главную героиню. Сказали: «Раз уж ты джазовая, давай, пробуйся». Ну я, собственно, пришла пробоваться: прошла голосовой кастинг, и меня взяли на роль Тианы. А уже спустя несколько лет появилась Эльза и «Холодное сердце».
— С чего начать российскому исполнителю, который хочет сотрудничать с кинокомпаниями? Нужно работать через агента или напрямую обращаться в российские компании, как «Невафильм», которые сотрудничают с тем же Диснеем?
— У меня агента нет и никогда не было. Просто, как говорится, сарафанное радио, через рукопожатия. В творческом мире люди примерно знают, кто где есть, и кто на что способен. Лично ко мне просто обращались, я не приходила никуда специально со своими записями, не вела переговоры. Просто так сложилась судьба.
— А если пытаться пробиться самостоятельно, то какие материалы могут пригодиться в портфолио?
— Дело в том, что я не в киноиндустрии. Я музыкант. Меня пригласили именно в музыкальный анимационный фильм, а не просто на работу в дубляж. И для этого фильма подбирали исполнителей-певцов или поющих актеров, которых не так много. Бывает, что даже профессиональный актер может не справиться с задачей, несмотря на всю свою практику и талант. Это очень особенная работа с микрофоном, наедине в студии: ты должен голосом передать все эмоции и тонкости. Мне, к счастью, удалось это сделать. И теперь я представляю двух диснеевских принцесс.
— Какие песни, может быть, которые вы еще не спели, вы хотели бы исполнить? В мечтах или в мыслях.
— Вообще, я мечтаю поработать в каком-нибудь большом серьезном мюзикле. Мюзикл — один из моих любимых жанров. В моей жизни это случалось: да, я работала в словацком мюзикле «Дракула», сейчас я приглашенная актриса Театра Стаса Намина, где у меня есть спектакль «Пенелопа, или 2+2» и главная роль в нем. Но этого мало, хочется большего. Мюзикл — это очень интересный синтез драматического актерского искусства, музыки и танца. Я такое очень люблю.
— Тяжело ли вокалисту погружаться в театральный мир?
— Ну, я же не чистая вокалистка. Я уже давно в дружбе с актерским искусством. Это не тяжело, а безумно интересно. Это другой мир. И я, кстати, вообще с большим интересом отношусь ко всему сложному. Меня это не пугает.
— Несколько советов для юных вокалистов, которые хотят озвучивать киномюзиклы. Что бы вы им посоветовали?
— Нужно быть высоким профессионалом для того, чтобы попасть в круг и поле зрения крупных компаний. Нужно много уметь и просто работать каждый день над собой, не бояться ходить на кастинги. Я не отношусь к тем, кто на них часто ходит, и проживает там часы и дни. Может, в этом случае, я бы уже играла в большом коммерческом мюзикле (смеется). Я считаю, что если человек мало работает, он малого добивается. Так что, надо больше работать.
— А над какими аспектами?
— Ну как... в профессии актерской какие есть аспекты? Начиная от сценической речи, заканчивая вокальными и танцевальными навыками. Там огромный объем. Это очень многогранная профессия.
— Озвучивание мультфильмов, либо киноработ — это направление обладает сильными специфическими факторами, в сравнении с чисто вокальной работой? И какая этому предшествует подготовка? Проработка образа, продумывание деталей...
— Непосредственно в дубляже в анимационными фильмах мне удается заранее получить только ноты, чтобы освоить музыкальные номера или арии, которые там предстоит петь. Этот материал я стараюсь более менее освоить к моменту записи. Что касается диалогов и всего остального, мы это видим только в момент записи. Работа идет с режиссером дубляжа: я в студии перед микрофоном, режиссер со звукорежиссером в пультовой. Мы вместе ищем образ, интонации и находим все в процессе. То есть все пишется «с листа». Заранее ничего не готовится.
— Удается ли в процессе работы пообщаться напрямую с композиторами, которые пишут музыку для этих мультфильмов? Или это работа с режиссером, режиссером дубляжа в нашей стране?
— У нас это только работа с режиссером дубляжа и музыкальным руководителем, потому что процесс речевой курируется режиссером дубляжа, а запись музыкального материала ведет музыкальный руководитель. С американскими композиторами, к сожалению, нам не удается пообщаться. Встреча с автором — это всегда незабываемый опыт. Как композитор это представляет? Как слышит? Авторы всегда дают те советы, которые необходимо услышать исполнителю. Авторы передают свой замысел, свое видение музыкального номера, подсказывают нюансы, которые важно использовать при исполнении. Меня работа с авторами очень вдохновляет. Мне посчастливилось общаться и работать с крупнейшими российскими композиторами. Это и Андрей Эшпай, и Юрий Саульский, и, конечно, мой любимый Геннадий Игоревич Гладков, и Евгений Крылатов, и Александр Зацепин. И каждый раз я выносила огромное количество информации и эмоций от общения с этими грандиозными фигурами в музыкальном искусстве. Вот, не хватает, конечно, с американцами общения (смеется).
— Есть ли возможность в процессе озвучивания менять тональность?
— Нет, все записано заранее. Мы пишемся наложением при уже существующей фонограмме. Мы должны ритмически соблюдать все, что написано в нотах. Чуть-чуть бывают отклонения, если не нужно попадать в губы: в этом случае можно спеть повольнее. Но вообще, все очень четко. Никаких у нас нет возможностей шататься (смеется).
— Вам, как джазовой вокалистке, тяжело держаться в рамках, когда невозможно варьировать ритмику?
— Ну, трудновато. Хочется, конечно, что-нибудь эдакое выкинуть. Но что делать? Это специфика работы.
— Желание играть в мюзиклах возникла еще в детстве?
— Нет, это уже когда я подросла. Когда я была маленькая, этот жанр был представлен только в советском музыкальном кино или в детских музыкальных сказках на пластинках. Из фильмов, например, в голову приходят «31 июня», «Мэри Поппинс, до свидания!», из детских музыкальных фильмов был любимый «Петров и Васечкин». Примеров из Америки не было. Поэтому этот жанр я познала, когда была уже довольно взрослой.
Про конкурсы и педагогическую деятельность
— Вы лауреат российских и зарубежных джазовых конкурсов. Важен ли этот опыт для вокалиста, или в целом важнее опыт отдельных выступлений?
— Я не люблю участвовать в конкурсах. Я вообще очень самостоятельная и независимая личность с детства. Конкурсы, как мне кажется, это соревновательная история. Я не люблю соревноваться: спортивное в музыке мне чуждо. Я люблю заниматься своим делом, развиваться в своей профессии и дарить людям то, что я могу сейчас им подарить. А конкурсы — это такая история… как и кастинг. Очень трудная. Тут человек должен быть как механизм, не должен давать сбои, должен быть всегда в форме. А что больше всего разочаровывает — твой уровень далеко не всегда оценивается адекватно. Потому что есть масса случаев, когда побеждают не лучшие, а другие по некоторым причинам. Мне интереснее работать над собой, расти и расширяться в профессии, осваивать новые жанры и приемы.
— Вы преподаете?
— Нет. Какое-то время назад я давала частные уроки, но в образовательной системе я бы быть не хотела. Это совершенно не мое. У меня полно дел, связанных с моей личной творческой жизнью, иногда я едва успеваю элементарно поесть. Для преподавания нужен настрой, внутренняя готовность отдавать энергию, нужно выработать свою методику. Это невероятно тяжелый труд. К тому же в нашей образовательной системе часто это связано еще с большой бумажной работой. Она занимает огромное количество времени.
— Практикуетесь ли вы на фортепиано или это осталось уже в прошлом?
— Я сама пишу аранжировки для своего ансамбля, поэтому фортепиано использую скорее для того, чтобы писать дома музыку. Концертное исполнение не практикую. Играю дома для себя, но в основном классику, не джаз. Мне нравится Бах, Бетховен, Моцарт. Что-нибудь такое из моего академического прошлого.
— Каких исполнителей вы сейчас слушаете?
— Я слушаю в основном джаз или классику, предпочитаю великих. С современной музыкой, конечно, нужно быть в дружбе, наблюдать, куда она идет, какие тенденции, кто появляется на мировой сцене. Но честно говоря, меня, как искушенного музыканта, очень трудно зацепить. Я уж больно много всего услышала в своей жизни. То есть, я могу оценить вклад человека в его продукт, понять глубину. Но чтобы влюбиться в кого-то — такое бывает очень редко.
— Если бы была задача назвать 5 вокалистов, которые максимально повлияли на вас, кто бы это был?
— Если в джазе, то, естественно, Элла Фицджеральд, Кармен МакРей, Анита О’Дэй, Сара Воэн. И у меня есть любимая бразильская певица — Элис Режина. Это целые музыкальные планеты, первопроходцы, они светят нам до сих пор. К сожалению, все певицы, которых я назвала, уже давно не с нами. Так что мои ориентиры на великих. Я всем молодым исполнителям советую ориентироваться на великих.
— А вне джаза? Академические или рок-вокалисты?
— В роке, естественно, Фредди Меркьюри. Он прекрасен во многих смыслах: и с точки зрения вокальной техники, и с точки зрения энергии, и с точки зрения музыки. Кстати, в «Холодном сердце 2», я слышу явный отсыл к группе Queen. Очень интересно, что там присутствуют роковые элементы. Чувствуется, что автор слушал много рока. И мне исполнение сложнейших арий Эльзы много дало в плане развития, как музыканта.
— Анна, благодарим вас за интервью. Желаем удачи и новых побед!
Меню
Основные направления
Мы в социальных сетях
Электронный адрес
Телефон
Адрес
Москва, ул. Марксистская, 10с1, 4 этаж, офис 410
Реквизиты
ИП Липатов А.А. / Москва
ОГРНИП 319774600155370
ИНН 770373239290
Лицензия на осуществление образовательной деятельности №041105 от 17 ноября 2020 года